Семейский распев

Ценность семейских как исторического культурного феномена и роль их в сохранении того духовного опыта, который фактически утрачен у других групп русского народа, трудно переоценить.

Примерно около 200 тысяч старообрядцев - семейских более 250 лет компактно проживают в в Тарбагатайском, Бичурском, Мухоршибирском районах и в отдельных селах Заиграевского, Селенгинского, Хоринского, Кижингинского, Кяхтинского районов Республики Бурятии.  

Живя среди иноверцев, вдали от родных мест, ревностно охраняя свой жизненный уклад и культуру, семейские сумели сохранить старинные обычаи, обряды, старинные одежды, многие элементы культуры Московской допетровской Руси. Семейские Забайкалья прочно вросли корнями в сибирскую землю и обрели здесь вторую Родину. Старинные села такие, как Бичура, Большой-Куналей, Тарбагатай, Куйтун можно сразу узнать из тысячи других: длинные, в несколько километров улицы; величественные, украшенные резными наличниками и карнизами, дома, высокие расписные ворота. Все это дает неизгладимое представление о своеобразии и самобытности культуры семейских. Глубина их культурного наследия уходит своими корнями в русское средневековье, а возможно и глубже, ибо в культуре семейских ученые находят представления, берущие свое начало в славянском язычестве.

До наших дней они сохранили золотой фонд русской народно-бытовой культуры. Высокую оценку творчества семейских Забайкалья заслуживает песенное мастерство и своеобразная техника исполнения песен.

Семейский распев - единственная известная нам форма национальной певческой культуры, в которой сохраняются и продолжают жить некоторые элементы русского средневекового церковно-певческого искусства. Мы можем это утверждать, сравнивая образцы современного семейского распева с дошедшими до нас письменными памятниками древнерусской музыкальной культуры. В обоих случаях мы видим один и тот же тип многоголосной фактуры и родственный интонационный склад напевов.

Самобытные черты семейского распева в его современных формах с наибольшей полнотой раскрываются в исполнении протяжных песен. Напомним главное отличительное свойство семейского распева: это всегда многоголосный распев.

Исследования показывают, что семейские сохранили не только уникальный распев, но и огромное количество текстов русских протяжных, хороводных, шуточных песен, а также песни тюрьмы и каторги. Так охарактеризовал семейскую песню Н.И. Дорофеев в своей книге «Русские народные песни Забайкалья – семейский распев»: …распев песни уподобляется ручью, впадающему в реку с весьма изменчивым руслом. Течение напева напоминает течение реки. Подобно реке она, то сужается, то разливается необъятной ширью, и затем находит свое спокойное завершение в едином октавном унисоне, чтобы в последующих куплетах повториться новыми мелодическими разливами, заиграть новыми красками многоголосного распева…» Таким образом, мелодия семейской старинной песни рождается из совокупности различных мелодических линий, возникающих только в результате одновременного самостоятельного распевания текста песни двумя или несколькими исполнителями. Отсюда проистекает целый ряд специфических приемов многоголосного распева у семейских. О некоторых из них - огласовках, словообрывах, введении дополнительных междометий и частиц (вроде «да ли ну»), порой разрывающих слово, наконец, дополнительных слогах (типа «ха» или «явой»), которыми обрастают иногда почти все слоги распеваемого слова - уже говорилось.

Певческая традиция семейских, таким образом, обладает для нас не только эстетической, но и исторической ценностью. Являясь реликтом эпохи расцвета древнерусской певческой культуры, семейская традиция донесла до наших дней не только элементы демественного пения (что подтверждается письменными музыкальными памятниками той же эпохи), но и дала возможность получить представление о наиболее старинных незафиксированных формах народно-песенного многоголосия.

 

Живя по заветам предков: «Что старо, то свято, что старее, то правее», молодое поколение перенимает от знатоков–носителей народной культуры старообрядчества уникальные традиции. Признанными хранителями сокровищницы культуры семейских были и есть народный хор села Большой Куналей, созданный в 1927 году, а также семейские фольклорные коллективы сел Тарбагатай, Куйтун, Десятниково, Калиновка, Бичура, Новая-Брянь, Хасурта, г. Улан-Удэ и других, им удается сохранить своеобразную школу певческого искусства, у семейских была разработана целая система музыкальной подготовки певческих кадров. Этому в большой степени способствовала существовавшая десятки лет в селе Большой Куналей Тарбагатайского района специальная профессиональная школа певчих, основанная на устных традициях освоения средневековой культуры знаменного распева. Эта школа каждый год прибавляла в селе музыкально обученных ребят. Поэтому в Большом Куналее особенно было развито мужское пение, издавна славившееся своей высокой певческой культурой. В. Распутин указывал на то, что «семейские песни - редкое хранилище языка и самосознания народа». Они действительно являются одним из ценных достояний духовной культуры. Но в настоящее время, когда наблюдается изменение быта семейских, влияние технических перемен, перенесение семейского фольклора на концертную сцену, традиционная культура семейских уходит в прошлое, уступая место новым формам исполнения семейской песни. В 50-80 гг. для семейского хора традиционно считался смешанный состав – с мужскими и женскими голосами, в последние же годы, мы зачастую слышим в исполнении хоров и ансамблей трех или двухголосие, и в основном это женские голоса. Многоголосие заменяется унисонным пением, исчезает импровизационное варьирование, и это одна из проблем  на сегодняшний день. 

Решением этой и других проблем по сохранению и пропаганде традиционной культуры старообрядцев, занимается Республиканский центр народного творчества. Ежегодно центр проводит творческую лабораторию для руководителей фольклорных коллективов, каждые два года проводятся Международные, Всероссийские и Межрегиональные фестивали-конкурсы старообрядческих художественных коллективов, мастер-классы, научно-практические конференции, где занятия проводят высококвалифицированные специалисты, оказывается методическая помощь в разработке сценариев реконструкции праздников и обрядов. Наряду с этими мероприятиями проводятся исследования.

Сегодня работу по изучению фольклора семейских Забайкалья продолжают В.Х. Назарова, О.Н. Судакова, Р.П. Матвеева, В.С. Рещикова, Н.И. Рещиков и многие другие. Хотим представить на наш взгляд лучшее исследование - работу В.С. Рещиковой и Н.И. Рещикова.

Сборником «Цветок в янтаре» мы продолжаем серию публикаций, посвященных самобытной песенной традиции семейских Забайкалья. Первым собранием песенного фольклора семейских стал сборник Н.П. Протасова «Песни Забайкальских старообрядцев», изданный в 1926 г. Отдельные публикации песен относятся к 1960-1970 годам. Крупным изданием стал сборник Н.И. Дорофеева «Русские народные песни Забайкалья. Семейский распев», вышедший в 1989 г. В него вошло 97 образцов песенного фольклора семейских, проживающих на территории Республики Бурятия. В 2001 г. вышел в свет сборник «Сторона ты моя, сторонушка», составленный Т.М. Зенковой и И.О. Кирюшкиной. В нем представлено 85 образцов песенной традиции семейских Читинской области. Небольшие собрания песен были опубликованы О.И. Выхристюк в книге «Певцы и песни Большого Куналея...» (2002 г.) и О.Н. Судаковой в сборнике материалов научно-практической конференции «История, культура и язык старообрядцев Забайкалья» (2000 г.).

Цель настоящего издания — пополнить фонд нотных публикаций песенного фольклора семейских Забайкалья новыми образцами, а также вариантами песен, изданных ранее. Вошедшие в сборник песни зафиксированы в разные годы в селах компактного проживания семейских на территории Республики Бурятия, Читинской области, а также от носителей традиции, проживающих в г. Улан-Удэ. Песенный материал представлен следующими жанрами: лирические, свадебные, хороводные, шуточные песни и скоморошины. Основу сборника составили лирические песни протяжной формы, определяющие облик семейской традиции в целом и являющиеся её жанрово-стилевой доминантой.

В отличие от других жанров в лирических песнях более всего проявляются стилевые особенности традиционного семейского распева: многоголосный склад с подголосочно-полифонической фактурой изложения, ладовая переменность, импровизационная природа подголосков, характерные приемы голосоведения, подчинение песенного текста напеву, «текстовая полифония».

Открывают сборник лирические песни «За Уралом, за рекой» и «Уж ты, Ваня — разудалая голова», записанные в селе Большой Куналей от Федора Ферапонтовича Рыжакова, Ивана Андреевича Рыжакова, Александра Ивановича Рыжакова и Ерофея Гавриловича Назарова — участников знаменитого большекуналейского мужского вокального квартета. В сборнике Н.И. Дорофеева эти песни представлены многоголосной фактурой. В настоящей публикации варианты их двухголосны. Предложенные нами многострофные расшифровки указанных песен демонстрируют сложную природу индивидуализированных подголосков, взаимодействующих в партитуре мужского ансамблевого пения по принципу контрастной полифонии.

Примечательно, что песня «За Уралом, за рекой» была записана Н.Ф. Кушнаревой (Хромых) спустя четверть века после записи её Л.Е. Элиасовым в 1961 г. Сопоставление расшифровок обоих вариантов песни дает возможность сравнить бытование ее в разные временные периоды и выявить устойчивость элементов, определяющих своеобразие мужского певческого стиля (наличие подголосочно-полифонической фактуры многоголосия, характерных приемов голосоведения, вариативности подголосков и др.). Некоторые из них проявляются в женском певческом стиле большекуналейской традиции, о чем свидетельствуют опубликованные в настоящем сборнике расшифровки песен «Вставай-ка, Дуня», «Вы не пойтека, мелкие пташечки», «Один юноша был несчастный», «Светит месяц только над рекой».

Несколько лирических песен представлено в распеве смешанной исполнительской группы Большекуналейского народного хора: «Закувала зазулынька», «Просвети-ка, месяц поздний», «Кругом засиротела», «Ты, цыганка молодая» (все они публикуются впервые). В этих песнях осуществляет запевы и ведет нижний подголосок А.И. Рыжаков, обладающий уникальным даром импровизации.

На этот исполнительский прием обратил внимание Н.И. Дорофеев, изучая характерные стилевые особенности семейского распева. Он объяснял его творческим подходом к исполнению народной песни. Чтобы наглядно продемонстрировать импровизационное мастерство А.И. Рыжакова, мы публикуем расшифровку запевов и нижнего подголоска 13-ти строф песни «Просвети-ка, месяц поздний», а также варианты всех запевов песни «Кругом засиротела».

В традиции семейского пения наиболее ответственными считаются исполнительские функции зачина, захвата, подхвата и поручаются только опытным мастерам, знающим все премудрости этого сложного искусства. Таковыми являются многие большекуналейские певцы. В песнях «Вставай-ка, Дуня», «Вы не пойте-ка, мелкие пташечки», «Светит месяц только над рекой» зачин мастерски выполняет Ирина Власовна Голендухина — истинный знаток семейской песни. Захват и выводящий подголосок осуществляет Надежда Федосовна Кушнарева, обладающая редким, своеобразного тембра и удивительной легкости, голосом. К таким же подлинным мастерицам-певуньям относятся Агриппина Яковлевна Хромых и Ольга Андроновна Рымарева, участвовавшие в записях песен «Не собравшись, Катеньку замуж отдали», «Один юноша был несчастный».

Песни «Вставай-ка, Дуня» и «Не собравшись, Катеньку замуж отдали» по формальным жанрово-стилистическим признакам мы отнесли к жанру свадебных песен (сами исполнители их также назвали «свадебными»). Их поэтические строфы состоят из двух нерифмованных стихов, а напев — из двух самостоятельных музыкальных построений. Для голосоведения характерен прием терцовой вторы.

Вербальный текст отражает традиционную свадебную тематику: невеста прощается с девичьей волей («Вставай-ка, Дуня...»), горюет «во чужой сторонке» («Не собравшись, Катеньку...»). В то же время в исполнительской практике семейских свадебные песни давно перешли из ритуальной сферы в бытовую и исполняются вне обрядовой прагматики.

Существует мнение, что болыпекуналейский певческий стиль являет собой вершину общесемейского распева. По мнению Н.И. Дорофеева, если видеть в творчестве большекуналейских мастеров наиболее яркое его воплощение, то другие микролокальные исполнительские традиции можно соотнести с неким соответствием звуковому идеалу, следованием данному традицией образцу. Интерес вызывает сравнение песенных образцов села Большой Куналей с песенным фольклором сел Калиновка и Верхний Сутай, в чьих исполнительских стилях также культивируется принцип многоголосного распева протяжной песни, сохраняется порядок постепенного включения голосов и последующего их самостоятельного вариационного развития от строфы к строфе. Полифоническое наслоение мелодических линий образует диссонирующие звуковые комплексы, правда, возникающие на проходящих участках развития напева и оттого — менее резкие, чем в большекуналейском распеве (например: «В саду ягода-малина», «Ой, что-то заныло мое сердце ретивое»). Обращает на себя внимание включение в подголосочно-полифоническую фактуру песен элементов гармонического сопряжения голосов. Так, в песнях «Колокольчик прозвенел», «В городе жил я во Кронштадте» нижний подголосок приобретает функцию гармонической основы и тем самым «подчиняет» себе верхние голоса, в движении которых все чаще появляется терцовая втора. Для ладовой организации песен характерны различные приемы, придающие неповторимый колорит самобытному семейскому распеву. Элемент миксолидийского мажора и «игра» ступени, интонируемой как альтерированная, так и натуральная, обогатили ладовый склад песни «Ой, что-то заныло...». Распространенный прием ладового смещения напева от его первого зачина к хоровой части имеет место в песне «В городе жил я во Кронштадте».

Без сомнения, традиция семейского распева требует от исполнителей высокого певческого мастерства. Владение им возводится в ранг особого эстетического феномена и самими певцами, и членами традиционного сообщества. Отсюда возникает стихийный профессионализм, выражающийся в существовании замкнутых певческих артелей, небольших по составу, основанных на родственных или соседских отношениях. Такими «соловьиными гнездами» славятся многие семейские села. Об искусстве большекуналейских песенников написано много. Мы же хотим упомянуть имена носителей песенного фольклора других микролокальных традиций, чьими усилиями сохранялись во времени и ретранслировались эти традиции.

В селе Калиновка хорошо известны имена талантливых песенниц сестер Марии Титовны и Ульяны Титовны Ивановых, Маланьи Лифантьевны Болоневой, Евдокии Артемовны Сластиной. Говоря словами Ф.Ф. Болонева, песни в их исполнении льются вольно и сильно, сплетая кружевную вязь многоголосия. От этого ансамбля записано много песен. Из них три вошли в настоящее издание: «В городе жил я во Кронштадте», «В саду ягода-малина», «Ой, что-то заныло мое сердце ретивое».

Ревностными хранителями песенной традиции села Верхний Сутай являются замечательные песенницы: Ульяна Кирилловна Гуслякова, Зиновия Демидовна Кушнарева, Аксинья Даниловна Назарова, Матрена Трифоновна Сластина, Пелагея Галактионовна Сластина. От них были записаны песни «Осыпаются листья осенние» и «Колокольчик прозвенел», представляющие образец самобытного семейского распева. К сожалению, певческая культура верхнесутайцев практически не известна широкому кругу ценителей фольклора.

Своеобразным ответвлением большекуналейской традиции можно считать певческий стиль Забайкальского семейского народного хора «Истоки», созданного в г. Улан-Удэ в 1967 году и объединившего в себе выходцев из села Большой Куналей. История этого коллектива связана с именами талантливых певиц, незаурядных творческих личностей, мастерски владеющих искусством семейского распева: Агафьи Фокеевны Антоновой, Зинаиды Галактионовны Ковалюк, Татьяны Семеновны Михалевой, Раисы Садофеевны Дерюгиной. Авторам сборника посчастливилось долгое время находиться в непосредственном творческом общении с этими замечательными певуньями, три года совместно музицировать с ними в хоре. Этого времени хватило, чтобы понять: истинные секреты столь высокого мастерства голосоведения с усвоением многочисленных приемов распева во всех его тонкостях доступны природно одаренным личностям, исполнителям с большим творческим потенциалом, тонко чувствующим друг друга в ансамбле.

От этих исполнительниц, объединившихся в самостоятельную певческую артель, в 1988 году А. Г. Кузнецов записал 10 песен, часть из которых приведена в настоящем сборнике: «Ой, заболит головушка», «Ой, да ты не вейся, черный ворон», «Что в чистом поле было под грушею», «Зарастет моя путь-дороженька», «Волга-реченька», «Один я в рощице гуляю», «Бросьте, братцы, вы журиться». Певческий стиль этого коллектива демонстрирует приверженность корневой большекуналейской традиции. Внутри ансамбля строго соблюдались нормы семейского распева. Правильность воспроизведения песни не могла быть нарушена. Функции между участницами были строго распределены. Мастерицами зачинов являлись А.Ф. Антонова и ТС. Михалева, а выводила верхний подголосок З.Г. Ковалюк. Включение в распев последнего нижнего подголоска — подхвата — осуществляла обладательница низкого сочного голоса Р.С. Дерюгина. Механизм вариативности в распеве также строго регламентировался. Певицы удивительно тонко ощущали соотношение изменяемых участков музыкальной формы, в которых допускается импровизационная свобода, и стабильных, удерживающих многоголосную конструкцию в композиционной целостности. В ладовом отношении в партитурах их песен присутствуют характерные для болыиекуналейской традиции черты ладотональной переменности (например: мерцающая неустойчивость II и IV ступеней в песне «Что в поле было под грушею»), ладового смещения напева (в песне «Ой, да ты не вейся, черный ворон»).

Представленные в сборнике песни — к сожалению, лишь малая часть записей их богатого репертуара, сделанных при жизни исполнительниц. В 2003 г. мы записали последнюю из ушедших участниц этой певческой артели З.Г. Ковалюк. Во время записи Зинаида Галактионовна пела дуэтом со своей племянницей Марией Александровной Андреевой, знающей немало семейских песен. М.А. Андреева уверенно «зачинает» их, мастерски выводит верхний голос, выстраивает подголоски по законам многоголосного семейского распева. От З.Г. Ковалюк и М.А. Андреевой было записано около двадцати образцов песенной лирики семейских, в их числе — тюремная песня «Ой, Боже наш Вышний», публикуемая впервые.

По мнению Н.И. Дорофеева, самобытные черты семейской песенной традиции ярче всего представлены в местных певческих стилях сел Большой Куналей, Бичура и т. н. «чикойских» (расположенных вокруг села Красный Чикой). По образному выражению фольклориста, эти села являются «эпицентрами основных певческих стилей семейской традиции, которые, обладая определенной общностью приемов распева, в то же время заметно различаются между собой».

В данной публикации к бичурской традиции относятся лирические песни «За лесом чуть солнышко загорелось» и «Ох, ты дороженька моя», записанные в 1999 г. от Марии Андроновны Борисовой, Марии Сергеевны Зеркальцевой, Нины Потаповны Скуратовой и Марии Петровны Слепневой. Песенное творчество бичурцев свидетельствует о жизнестойкости локальной традиции, в которой четко просматривается своеобразие певческого стиля.

Фактура многоголосия представляет собой функциональное двухголосие с четко выраженными вертикальными сопряжениями голосов в ансамбле.

Монолитному звучанию нижних голосов противопоставляется солирующий выводящий подго­лосок. Для мелострофы характерны «рубленые» границы запевов. Все эти черты придают бичурским песням сходство с казачьими воинскими песнями, тем более что и поэтика их носит мужественный характер — они поются от лица мужчины.

Лирические песни «Ох, да не по реченьке лебедушка плывет», «Ой, да уж вы кумушеньки» (село Архангельское) и «Ой, да что ж ты, пташка» (село Фомичово) представляют красночикойскую песенную традицию. Самобытный певческий стиль этой традиции изучался Н.М. Владыкиной-Бачинской, Т.М. Зенковой и И.О. Кирюшкиной. Исследователи обнаружили в ней черты северно-русской традиции, что выражается в подголосочно-полифоническом складе многоголосия с преобладанием параллелизма терций и ведущей роли нижнего подголоска. Сходство проявляется в эстетике женского пения, в наличии характерной вьющейся мелодики с опеваниями опорных тонов. В ладовом отношении напев «чикойских» песен неустойчив в связи с постоянным смещением его опорных тонов, которое в совокупности с чередованием нескольких высотных версий одной ступени (III) создает красочное «колорирование» лада то элементами дорийского соль-минора, то — миксолидийского до-мажора («Ой, да уж вы кумушеньки»).

По сравнению с лирическими песнями в меньшем объеме представлены в сборнике хороводные, хороводно-игровые, шуточные песни. Они повсеместно бытуют у семейских, но репертуар их менее разнообразен и зачастую повторяется в близких исполнительских вариантах.

 

Стилистическими признаками жанра хороводных песен обладают фольклорные образцы «Я пущу-ка стрелу», «Я вокруг столба хожу», «Ой, вы луги зеленые» и «В хороводе были мы». В структуре их песенных строф четко выявляется контраст распевного раздела с речитативным, что отражает характер движения от шага к приплясыванию. Специфическим признаком жанра является наличие в песенной строфе рефрена или припевных слов. В то же время, эти образцы имеют внутрижанровую дифференциацию. Обрядово-хороводная песня «Я пущу-ка стрелу» в общерусской традиции сопровождала ритуал весенне-летнего пограничья — вождение стрелы. У семейских эта песня на момент записи являлась неприуроченной. Песни «Я вокруг столба хожу» и «В хороводе были мы» относятся к типично поцелуйным играм-хороводам, популярным в прошлом среди молодежи. Образцами не приуроченных хороводных песен с характерным бытовым сюжетом поэтического текста являются песни «Ой, вы луги зеленые», «У Ульяны муж — гуляка». Последняя имеет четко выраженное нравоучительное содержание, типичное для большинства хороводных и игровых песен.

Своеобразный образец шуточной песни, в которой интонации городского романса в напеве соединились с народным текстом на традиционный юмористический сюжет «старый муж и молодая жена», представлен записью песни «В саду я была», произведенной в селе Верхний Жирим. От Большекуналейского хора записана песня «Раз прислал мне барин чаю» с сольным зачином в исполнении А.И. Рыжакова. Популярная в прошлом, эта песня в наше время почти не исполняется.

В исполнительской практике семейских иногда встречаются песни, по характерным признакам близкие к жанру песенно-повествовательного фольклора — скоморошинам. Им присуще пародийно-смеховое содержание текстов, особое внимание к слову, нарочито «вывернутому наизнанку». Эти песни исполняются только в особых случаях («под настроение») и рассчитаны на непосредственную реакцию слушателей. В данном сборнике к таковым относятся песни «Всю неделю до утра», «Жил Лазарь у попа», «Все мы песни перепели».

Скоморошины, бытовавшие во многих локальных традициях, у семейских как самостоятельный жанр фольклористами не выделялись. Сближающиеся по структуре напева с хороводными и плясовыми песнями, а по содержанию текста — с шуточными, эти песни можно было бы отнести к указанным жанрам. Но мы полагаем, что правильнее будет назвать их скоморошинами.

Все помещенные в сборник песни нотированы B.C. Рещиковой. Нотация производилась в точном соответствии со звучанием песен в фонограммной записи. В ней сохраняется высотное положение лада, определенное сольным зачином первой песенной строфы; зафиксированы все паузирования (в т. ч. произвольные) в распеве подголосков; обозначены специфические приемы голосоведения (глиссандирование, нисходящее или восходящее скольжение звука). Представленные расшифровки двух и более строф каждой песни дают возможность проследить принцип междустрофного импровизационного варьирования, способы творческой реализации участников в процессе рас­пева. В партитурных расшифровках песен выполнена подтекстовка каждого отдельного подголоска в связи с частым применением приема «текстовой полифонии» (одновременным интонированием разного текста). Полный вербальный текст песен публикуется с учетом внутрислоговых вставок, словообрывов, огласовок согласных и с сохранением фонетических, диалектных особенностей говора в соответствии с распеванием его в мелострофе.

Составители выражают признательность всем, кто предоставил записи песенного материала: Н.Ф. Кушнаревой (Хромых), А.Г. Кузнецову, В.Н. Патрахиной, Е.В. Башуровой, И.С. Беловой, А.А. Китаевой, З.А. Суховой (Никоновой). Особая благодарность всем исполнителям песен, чьими усилиями сохраняется и ретранслируется духовное наследие предков; тем, кто «живет с музыкой в душе» и обогащает других своими духовными сокровищами.